Минимальная мозговая дисфункция

Диагноз «минимальная мозговая дисфункция» (или ММД) до сих пор часто встречается на различных форумах, сайтах и даже в медицинских статьях. В связи с этим вопрос о лечении минимальной мозговой дисфункции у детей приобретает особую актуальность. Чтобы  разобраться, что же это за диагноз и какие расстройства он объединяет, обратимся к двум основным «Библиям» психиатрии – американскому руководству DSM-5 и европейской Международной Классификации Болезней МКБ-10, где описаны все существующие симптомы, синдромы и нозологии, т.е. болезни, в том числе и психические. И что же мы видим ? А видим то, что такой болезни, вернее, такого названия или термина в этих руководствах нет. И что же это значит ? Что эту болезнь навсегда победили, и она исчезла даже со страниц медицинских справочников ? Это было бы слишком хорошо, чтобы быть правдой. Причина отсутствия термина ММД в официальных медицинских классификациях болезней в другом – в том, что те расстройства психики и поведения детей, которые ранее описывали термином ММД, сейчас классифицируют и называют по-другому – СДВ, СДВГ, нарушения обучения и памяти и целый ряд других терминов. Расстройства остались, изменились только их трактовка, понимание причин, механизмов и терминология. Однако психология врача, учившегося еще в советское время, штука еще более консервативная, чем медицинская классификация, поэтому до сих пор в историях болезни, заполняемых нашими врачами, можно встретить диагноз, можно сказать, из каменного века – ММД. Вместе с тем, понять происхождение этого диагноза,  предлагавшиеся методы лечения нарушений, стоящих за этим диагнозом, и особенно – причины, по которым от него пришлось отказаться, будет крайне интересно и поучительно. Ведь, по сути, диагноз «ММД» не так уж и далек от  диагноза «С ребенком что-то не так».

Если задаться целью отыскать описание симптомов, лежащих в основе диагноза ММД, и обратиться с этой целью к современным медицинским учебникам, то там мы находим чаще всего лишь историческую справку по поводу устаревшего диагноза ММД. А вот поиск в интернете дает совершенно другой результат – многочисленные статьи сайтов разнообразных частных и не только частных клиник сообщают доверчивому читателю, что ММД – это и легкая детская энцефалопатия, и легкое повреждение мозга, и минимальный церебральный паралич, и инфантильный психоорганический синдром, и возрастная незрелость когнитивных или высших психических функций, и нарушение развития навыков чтения – дислексия,а также письма –дисграфия, и счета – дискалькулия, и расстройства развития речи, и расстройства развития двигательных функций или диспраксия, и поведенческие и эмоциональные расстройства типа синдрома  дефицита внимания и гиперактивности. И в заключение читателя добивают утверждением, что ММД является чуть ли не наиболее распространенной формой нервно-психических нарушений детского возраста. И так уже невротичный родитель трудного ребенка, которому уже поставили диагноз синдром дефицита внимания и гиперактивности (СДВГ), расстраивается еще больше от подозрения, что, возможно, у его ребенка совсем не СДВГ, а ММД, а возможно, что еще хуже,  и то, и другое. И это совсем не умозрительные выкладки, а случаи из практики, когда сбитые с толку родители мечутся перед дилеммой, что же лечить – ММД или СДВГ? Приходится долго успокаивать такого родителя и объяснять, что СДВГ и ММД – это просто новый и старый термины, описывающие практически одни и те же нарушения. И для простоты картины, а главное  спокойствия, о термине ММД лучше просто забыть.

Кто и когда первый ввел в обиход термин «минимальная мозговая дисфункция» или ММД  доподлинно не установлено, но годы расцвета в неврологии концепции ММД пришлись на 1950-1960 гг., когда после осмысления последствий тяжелейшей эпидемии энцефалита в 1917-1918 г.г. упрочилась теория об обусловленности любых нарушений поведения у детей тем или иным поражением головного мозга. Хотя по сути это было только ничем не подкрепленное предположение, поскольку объективных и достоверных методов инструментальной диагностики этого самого поражения головного мозга в то время просто не существовало. Со временем по мере накопления клинических данных, а также данных нейробиологических, нейропсихологических и многих других исследований стало очевидно, что термин ММД чересчур собирательный, чересчур размытый и неточный и чересчур бездоказательный с точки зрения инструментальной валидизации. Все это в конце концов и привело к полному отказу от данной терминологической категории и концепции в целом в официальных медицинских справочниках и учебниках. По крайней мере, В США и Европе.

На смену концепции ММД пришла концепция гиперактивности, которую впервые сформулировал А.Чесс. Согласно этой концепции, гиперактивный ребенок – это либо ребенок, уровень активности которого по своей энергетике и продолжительности заметно превосходят активность обычного ребенка, либо вообще постоянно двигающийся ребенок. Значение этой новой концепции было еще и в том, что она конкретизировала внешнее проявление синдрома в виде повышенной активности вместо смутного предположения о гипотетической мозговой патологии, являющегося системообразующим фактором концепции ММД. Таким образом, с исторической точки зрения концепция минимальной мозговой дисфункции является этапом на пути развития представлений ученых и врачей о природе, механизмах и причинах многочисленных и разнообразных проблем детского возраста неврологического, психологического и поведенческого характера. Та объединяющая идея, которая лежала в основе концепции ММД и которая заключалась в утверждении, что в основе любого клинического симптома в поведении ребенка лежит то или иное поражение головного мозга, была признана  несостоятельной, по крайней мере на тот момент времени, когда ее активно пытались применять на практике – диагностические методы 1960-1970 г.г. , как правило, не выявляли у детей с диагнозом ММД никакой мозговой патологии.

Однако парадокс в том, что с точки зрения валидизации или объективизации диагноза и сегодня большой разницы между старым диагнозом ММД и новым СДВГ не существует – и в том, и в другом случае объективного диагностического теста, однозначно устанавливающего факт наличия некоей поломки в головном мозгу ребенка, вызывающей данное расстройство, не существует, а сам диагноз ставится на основании совокупности клинических проявлений, а значит несет элемент субъективизма врача. Вместе с тем, данных о неврологическом субстрате СДВГ становится все больше и что касается нарушений функционирования различных нейромедиаторных систем, так и нейрофизиологических данных о нарушениях как внутрикорковой организации связей, так и удаленного взаимодействия различных областей коры мозга и подкорковых структур. Что все-таки вселяет уверенность в том, что со временем, по мере продвижения научных исследований в этой области, объективные неврологические причины этого расстройства в конце концов будут установлены, а объективные тесты на их основе будут разработаны.

Резюмировать все вышесказанное можно следующим образом. В современной официальной медицинской классификации болезней такого понятия, как ММД не существует ввиду того, что так и не удалось определить специфическую клиническую картину этого диагноза, получить хоть какие-нибудь данные о его причинах и механизмах и, как следствие, предложить эффективные методы его коррекции или лечения. Те разнообразные клинические симптомы, которые достаточно искусственно объединялись в такую общую категорию, как ММД, сейчас более точно и обоснованно  классифицируют как синдром дефицита внимания (СДВГ), синдром дефицита внимания и гиперактивности (СДВГ), задержка психического развития (ЗПР), специфические нарушения обучения – дислексия, дисграфия, дискалькулия и т.д. Подходы к лечению этих более дифференцированных клинических категорий имеют свою специфику и особенности, поэтому к лечению ММД как таковому сегодня можно относиться не более, чем к анахронизму.

Большим опытом коррекции/лечения СДВГ (с 1998 года);

Высокой научной и профессиональной подготовкой БОС-специалистов, подтвержденной международными сертификатами и научными публикациями;

БОС-оборудованием от лучших мировых производителей;